Прощай, оружие

13.11.2014 "Липецкая газета". Марина Кудаева

Донецк, Луганск, Славянск — названия этих украинских городов в течение длительного времени постоянно у всех на слуху и болью отзываются в сердце. Наверняка каждый мысленно представлял себя на месте тех, кто оказался в эпицентре кровавых событий, и клял развязавших войну.

А каково пришлось украинским солдатам, по приказу командования взявшим оружие в руки? Тем, для кого врагами в одночасье, может быть, стали вчерашние друзья и соседи? И смогли ли они до конца разобраться в своем отношении друг к другу и к нам, россиянам? Ответы на эти вопросы в беседе с корреспондентом «Липецкой газеты» попытался дать 23-летний Алексей, по ряду причин не назвавший своей фамилии, в недавнем прошлом контрактник украинской армии, а ныне живущий в Липецке.

А завтра была война

Украинец по национальности, он родился за несколько месяцев до распада Советского Союза и вырос в Незалежной, однако не смог прочувствовать дух долгожданной свободы, которой так гордились некоторые его сограждане. Оценок «хорошо» это или «плохо» — вдруг стать «самостийным» государством, не давали и родители в разговорах дома, где, кстати, общались по-русски. Не задумывались над этим, просто жили, и все. На русском языке велось и преподавание в школе города Стаханов, где учился Алексей. Да и в целом отношение к братьям-славянам с появлением границы осталось неизменным — дружественным. Лишь «газовый вопрос» вызывал немало споров. Однако никакой напряженности в обществе, по мнению Алексея, из-за этого не возникало.

Свой короткий боевой путь солдат начал на Харьковщине, где служил по контракту после окончания университета.

— Так и свободы больше, нет казармщины, — объясняет он свой выбор. — Можно было снимать квартиру, а не жить в части. Да и денежное содержание роль сыграло: зарплата контрактника составляет 2300 гривен. Конечно, может быть, не такие великие деньги, как, например, у шахтеров, которые получают по 6-8 тысяч, но на жизнь вполне хватало.

Пройдя месячный курс молодого бойца, Алексей попал в пехоту. Служил в Харьковской области в бригаде БТР механизированного отделения механизированной роты одной из военных частей Украины. А через месяц начались события на Майдане. Замполиты, информируя новобранцев о происходящем, были немногословны в оценках: страдают, мол, в Киеве известно чем...

— Нас сразу же перевели на казарменное положение, усилили наряды, увеличили количество караулов. Если раньше в наряд ходили два раза в неделю, то теперь стали через день, — рассказывает Алексей. — Когда ситуация немного стабилизировалась, нам делали некоторые послабления, а как только обострялась, это сразу же чувствовалось: служба вновь переводилась в режим повышенной боевой готовности.

О том, что же происходит на Майдане, солдаты между собой обсуждали мало. Несшие срочную службу, мобилизованные, ранее уже отдавшие воинский долг родине, и контрактники, приехавшие из разных областей страны, они были едины, пожалуй, в одном: война — занятие бессмысленное и скорей бы она прекратилась. Тогда как мирные жители предлагали простой и действенный рецепт по разгону митингующих: «Януковичу надо бы пригнать туда пожарные машины да окатить зачинщиков ледяной водой. Это вмиг остудило бы их пыл».

В том, где истоки войны и на ком лежит ответственность за кровавые действия, тоже сомнений не было.

— Вся ответственность полностью лежит на Турчинове и активистах «Правого сектора», — убежден Алексей. — А начались беспорядки с того, что молодчики с Майдана стали крушить советские памятники по всей стране. И когда в Донецкой и Луганской областях люди не допустили подобных актов вандализма, их посчитали бунтарями. А тут как раз Крым отделился, присоединившись к России, и жители юго-восточных областей решили пойти по тому же пути, пусть даже и ценой кровавых боев. В телевизионных же новостях сообщалось, будто на территории Луганской и Донецкой областей действует российская регулярная армия.

Русские «захватчики»

В марте 2014 года бригаду, где служил Алексей, отправили в районы Харьковской области на усиление охраны государственной границы с Белгородской областью.

— В части, в которой я служил, боевого духа не было… Строевая, уборка… Мы патрулировали дорогу, при этом в наши задачи входило дать отпор «вражеским» войскам, то есть русским, ожидая от них вторжения или провокации, — вспоминает Алексей.

О том, насколько, по его мнению, реальной была такая опасность, он говорит неохотно, уклоняясь от прямого ответа. Видимо, все же украинским властям в известной степени удалось в сознании граждан сформировать образ России-захватчика. Однако мысли о том, что пришлось бы стрелять в русских, он не допускает.

Более откровенно Алексей рассказывает об армейском быте, который был довольно сносным, не считая того, что жить приходилось в палатках, отапливаемых печками-буржуйками. Взвод, где служил наш герой, вел вполне мирную жизнь: в свободное время солдаты проводили в Интернете, играли в волейбол, построили баню. На пару-тройку дней контрактников отпускали в город на квартиры.

В караул заступали два раза в день по два часа. Зарплату платили вовремя, без задержек. Правда, военная техника, оставшаяся еще с советских времен, периодически давала сбой. Единственное, на что, по словам Алексея, можно было пожаловаться, так это скудная кормежка и гнилые овощи. Поэтому солдат постоянно подкармливали местные жители. В финансировании во многом помогали активисты «Правого сектора».

Рассказывая о своем житье-бытье, Алексей не замечает, что есть в этом некий парадокс: пророссийски настроенные военные, готовящиеся отражать потенциальное вторжение российских войск, с благодарностью принимали помощь от ярых националистов.

АТО «Луганск-Донецк»

В конце августа подразделения воинской части, где служил Алексей, начали отправлять на антитеррористическую операцию «Луганск-Донецк». При этом маршруты были неизвестны. Все держалось в режиме секретности. Колонна доезжала до определенной точки, где по связи сообщалось о том, куда следует двигаться дальше.

Срочников на военные действия не отправляли — это запрещено законом. Правда, иногда это все же происходило. Так, Алексею известен случай, когда солдат, проходивших срочную службу, командировали в Славянск.

— Я общался с одним таким парнем, — вспоминает Алексей. — Разговорить его практически невозможно. Лишь обмолвился, что их, зеленых юнцов, отправили в «горячую точку» по чужим документам. О том, что им пришлось там испытать, можно лишь догадываться.

Самому Алексею не довелось принимать участия в боевых действиях. Город Стаханов, откуда он родом, линия фронта обошла стороной. Но близлежащие районы подвергались бомбежке. Душа болела за родных — как они там, в непосредственной близости от линии фронта? Созванивались каждый день. Правда, признается Алексей, мама больше переживала за него самого. Потом начались проблемы с мобильной связью — невозможно было узнать, что происходит. Семья Алексея решила не дожидаться, пока война нагрянет в их городок. Собрали все самое необходимое и уехали. В Липецк, где живет сестра мамы. Родственники звали настойчиво, переживая за близких. Уехали, бросив жилье, — за ним обещали присматривать соседи. Уехали, оставив работу и учебу, — мама трудилась в пенсионном фонде, папа был шахтером, сестра училась в медицинском колледже. Рассудили здраво: жизнь дороже.

А бегство мирных жителей между тем приобрело массовый характер. Не проходило и дня, чтобы у кого-то из однополчан Алексея в Россию не уезжали родственники. Узнав, что родители уезжают, сослуживцы Алексея стали убеждать его уехать вместе с ними. Об этом же твердила и мама. И спустя неделю после отъезда семьи Алексей тоже решился покинуть военную часть. Уроженец Луганской области, узнав о том, что придется выйти с оружием против земляков, он ни секунды не сомневался, что не сможет этого сделать.

— Да, наверное, кто-то считает меня дезертиром, — говорит он. — Но те, с кем я служил, так не думали. На моем месте так поступил бы каждый из них.

В Липецке Алексей собирается остаться навсегда. И он, и родители устроились на работу, сестра продолжила учебу в медколледже. О том, чтобы вернуться на родину, и речи не идет, — в соседнем Первомайске идут бои и поныне. Да и обстановку в родном Стаханове, ныне входящем в состав Луганской Народной Республики, спокойной не назовешь.

Связь с бывшими сослуживцами Алексей не поддерживает. Лишь знает, что одного из срочников, отслуживших свое, так и не отпускают домой, хотя должны были демобилизовать еще полгода назад.

Кстати

 Большинство россиян (83 процента) обвиняют Украину в ведении информационной войны. Об этом сообщает «Интерфакс» со ссылкой на свежие социологические данные «Левада-Центра».

 В то же время большинство опрошенных (59 процентов) уверены в объективном подходе российских СМИ при освещении событий на Украине. При этом каждый четвертый респондент видит признаки информационной войны в освещении российскими СМИ событий на Украине. Социологи отмечают, что при этом 13 процентов называют применение методов информационной войны «правильным и оправданным» решением.